Какую роль в этой истории играешь ты? Действительно ли тебе угрожает опасность?

***

Она стучит в двери моего офиса ровно в семь вечера, как и было назначено. На этот раз уже гораздо увереннее, чем в день нашего знакомства, и, не дожидаясь моего приглашения, входит в комнату.

– Добрый вечер, в вашем сообщении вы сказали, что у вас есть какие-то важные новости, – сразу переходит к делу моя гостья, скрывающаяся под именем Клэр Уотсон. – Вам удалось разобрать его послания?

– Скорее я пыталась разгадать ваши.

Девушка настороженно щурит глаза, но не спешит обрушиться на меня с вопросами. Ее пухлые пальцы напряженно сжимают ремешок сумки, словно перед ней стоит грабитель, который застал ее врасплох.

– В этот кабинет приходят не просто для общения с мертвыми, сюда приходят для того, чтобы облегчить свою душу, обрести покой, сказать правду, – на последнем слове я делаю ударение, внимательно наблюдая за реакцией, но лицо моей гостьи, словно неподвижная маска. – Ничего не хотите мне объяснить?

– Вы все еще думаете, будто я обманула насчет угрозы для моей жизни? – спрашивает она, конвульсивно сглатывая. – Хорошо, я скажу это еще раз. Я считаю, что вполне могу стать следующей жертвой, и, знаете, что самое ужасное, иногда мне всерьез хочется, чтобы этот ублюдок перестал играть со мной в свои чертовы игры и уже закончил эту пытку!

Она громко шмыгает, хотя я не вижу на ее лице ни слезинки. Опустив голову, она упирается взглядом в пол, едва заметно раскачиваясь. Может быть, она просто одержимая? Психически нездоровая фанатка – не самый редкий вид.

И все-таки мне хочется верить, что я не зря провела несколько часов перед доской, составляя возможный профиль убийцы. Где-то глубоко внутри мне искренне хочется верить как в то, что смерть Пола Морриса не была случайностью, так и в то, что этой молодой женщине, кем бы она ни была, в действительности может угрожать смерть. Ведь если все это ложь, плод воображения, у меня нет дела. У меня нет ничего. Я снова просто скучающий медиум.

– Как ваше имя?

– У вас провалы в памяти? – ровным голосом спрашивает она, не поднимая головы.

– Не псевдоним для мотеля, который можно использоваться для тайных встреч с любовником, а то, что написано в ваших документах?

Вскинув голову, она пронзает меня взглядом.

– Вы за этим меня пригласили?

– Не совсем, как я и сказала, мне удалось выйти на связь с Полом и узнать кое-что важное. Похоже, вы были правы, и его смерть не была несчастным случаем.

Она взволнованно поднимает глаза куда-то вверх. Я уже давно привыкла к тому, что большинство моих пациентов почему-то считают, будто души усопших не испытывают больше земного притяжения, а потому непременно болтаются где-то под потолком.

– Что он вам сказал? Он знает, кто это сделал? – спрашивает она, продолжая бегать глазами по комнате.

– Правда за правду. Здесь только так, – говорю я, разводя руки в стороны.

Она упирается взглядом в мои раскрытые ладони, а после – на браслеты, что с мелодичным перезвоном скатываются с запястий вниз. Мы обе молчим, словно проверяя друг друга на прочность.

– Меня зовут Эми, Эмили Стивенс. И я не хочу, чтобы кто-то узнал обо всем этом.

– О том, что вы пришли к медиуму, или о том, что вы считаете смерть Пола Морриса убийством?

– И то и другое, – говорит она, поджимая губы. – Теперь вы расскажите, что он вам сказал?

– Вы представляете интересы кого-то из семьи Моррис? – продолжаю я, точно не слышала ее вопроса.

– Нет, что вы, – с губ Эмили срывается нервный смешок. – Они меня и слушать не стали бы. Для них смерть Пола – это все равно что счастливый лотерейный билет, и они не станут подвергать сомнению свою удачу.

***

Мы проходим в комнату для спиритических сеансов и садимся за стол, в центр которого я ставлю толстую красную свечу. Она не будет дрожать, шипеть или еще как-то сигнализировать о том, что к нам спустился дух. В сегодняшнем представлении ее роль весьма ничтожна – она лишь часть декорации. Заунывная медитативная музыка, легкий полумрак, благовония и, разумеется, пара приспособлений истинной мистики, способных выбить последние крупицы скепсиса, – вот сегодняшние гаранты моего неминуемого успеха.

Усаживаясь в свое кресло, я незаметно просовываю руку в выдвижной шкаф и нажимаю на маленькую кнопку.

– Давайте возьмемся за руки, – предлагаю я, протягивая ей открытые ладони.

Она молча выполняет мою просьбу, тревожно блуждая взглядом по той части комнаты, которую видит перед собой. Сжав ее теплые пальцы, я начинаю одними губами произносить какую-то тарабарщину. Я чувствую на себе ее пристальный взгляд, под действием которого словно вхожу в раж.

– Иди ко мне. Явись ко мне. Дух Пола Морриса, я призываю тебя! Видеть тебя я желаю! – произношу я, повышая голос с каждым словом.

Две минуты позади – именно столько времени требуется маленькому встроенному моторчику, чтобы отреагировать на нажатие скрытой кнопки. В смежной комнате протяжно скрипит половица. Моя гостья взволнованно дергается, тревожно оборачивается назад. Я же роняю голову на грудь, имитируя полное энергетическое опустошение. Несколько минут тишины. Томительное ожидание, пропитанное страхом и отчаянием. Я медленно поднимаю голову и, едва разлепляя веки, смотрю перед собой. Эмили в оцепенении. Как это предсказуемо.

– Он здесь. Он пришел, – выдыхаю я, тяжело сглатывая.

Она напряженно смотрит на пламя свечи, надеясь заметить колебания. Их нет. Тогда она начинает озираться по сторонам, продолжая искать видимые подтверждения моим словам.

– Где он? Я ничего не вижу!

Я выпрямляюсь в своем кресле. Кручу головой в разные стороны, точно у меня затекла шея. На самом же деле это все игра. Я не халтурю, хотя меня порой и поражает наивность, а точнее, людская глупость. Каждый раз, когда слышу эту нелепую фразу: «Я ничего не вижу», еле сдерживаюсь, чтобы не прыснуть со смеху. Я медиум, а не иллюзионист!

– Вы его и в прошлый раз не видели, только чувствовали, – ровным голосом отвечаю я.

Перехватив ее растерянный взгляд, мечущийся с одного угла комнаты в другой, я снисходительно указываю ей направление – справа от меня.

– Он здесь.

– Что он говорит? Он рад меня видеть? Он меня узнает? – тараторит она, впиваясь взглядом в пустоту.

– Духи никогда и ничего не забывают.

Эмили с нетерпением таращит глаза, собираясь обрушиться с новой порцией вопросов, когда я молча выставляю руку, наклоняю голову вправо, слегка оборачиваясь назад, точно пытаюсь что-то увидеть или услышать. В комнате снова становится так тихо, что даже заунывная музыка не может заглушить ровный ритм моего дыхания.

– Он говорит, что вы не были со мной до конца честны. Вы были для него больше чем просто другом.

Мои слова попадают в цель. Эмили часто хлопает глазами, а ее лицо становится настолько бледным, что при соответствующих навыках она и сама смогла бы исполнить роль призрака.

– Это всего лишь слова, – шепчет она.

Закрываю глаза и, слегка покачиваясь из стороны в сторону, начинаю мычать. Отпускаю ее руку и тут же начинаю прощупывать воздух справа от меня растопыренной ладонью. Мои пальцы подрагивают в воздухе, точно с их помощью я читаю невидимую книгу со шрифтом Брайля3. Я делаю резкий вдох, будто нащупала в этой лживой пустоте нужные слова. Открываю глаза и вижу, с каким трепетом моя гостья ждет услышать их от меня.

– Вы были не просто друзьями. Он подарил вам это кольцо в знак серьезности своих намерений, – говорю я, обессилено опуская руку. Моя первая партия сыграна. Теперь я жду ее реакции.

Она в ступоре. Нервозно озирается по сторонам. В ней все еще идет